член НКЦБФР Анатолий Амелин
 
— В феврале по сравнению с январем и февралем предыдущих лет резко упали объемы торгов ценными бумагами на внебиржевом рынке. Чем это было вызвано?

— Однозначно утверждать, что объемы упали, не стоит, потому что как минимум изменилась база статистики. Начиная с нового года неэмиссионные ценные бумаги, например, векселя, могут торговаться без участия брокера. И мы перестали получать статистику по таким инструментам. А львиная доля транзакций на внебиржевом рынке проходила с векселями. И, хотя мы больше не получаем по ним информацию, мы знаем о снижении объемов операций с векселями из-за введения акциза. Для компаний вексель выступает платежным инструментом, позволяющим решать проблему кассового разрыва. Удорожание транзакции на 1,5% для краткосрочного покрытия разрыва оказывается слишком дорогим. В некоторых случаях банковский кредит более выгоден.

— Комиссия с 1 января не имеет данных по векселям?

— Да, так как депутаты сочли нужным вывести этот инструмент из поля зрения регулятора. С комиссией этот вопрос не согласовывался, и об этом мы узнали уже после того как был принят закон о внесении изменений в некоторые законодательные акты относительно функционирования фондового рынка. Ранее мы получали эту информацию от торговцев ценными бумагами через сдаваемую ими отчетность, так как большая часть транзакций с этим инструментом проходила именно через них. В итоге участники рынка потеряли часть бизнеса, а государство утратило контроль над информацией. В принципе, можно сказать, что этот инструмент сегодня бесконтролен.

— Объем торгов на фондовых биржах остался неизменным. Почему сделки с ЦБ не переходят на площадки?

— Большую роль играют рыночные факторы. В условиях отсутствия ликвидности нет источника роста активности торгов. Мы видим большой перекос в сторону государственных бумаг, акции как инструмент инвестиций, сегодня менее интересны. И, хотя "голубые фишки" достаточно сильно потеряли в цене, и, по мнению некоторых аналитиков, обладают высоким потенциалом роста, неизвестно, когда этот потенциал будет реализован, так как все упирается в ликвидность. И если тенденция роста ликвидности продолжится, то ко II полугодию мы увидим в структуре торгов изменения в сторону корпоративных облигаций, и концу 2013 — началу 2014 года — к росту объемов торгов акциями как спекулятивным инструментом.

— Есть ли инструмент, которым можно заменить векселя как способ оплаты за поставку товаров в рассрочку?

— Существуют банковские гарантии, кредиты, овердрафты. Ведь если компании не имеют возможности обеспечивать платежи векселями в отсутствие краткосрочной ликвидности, им приходится эту ликвидность искать: брать деньги в банке или же использовать товарный кредит. Мое субъективное мнение таково: усложнение работы с этим инструментом скорее негативно воздействует на экономику, потому что в итоге влияет на рост себестоимости конечной продукции.

— Векселя использовались для минимизации уплаты налогов. Сокращение оборота — успех в борьбе с этим явлением?

— Этот вопрос корректнее адресовать Министерству доходов и сборов. Я могу оценивать ситуацию исключительно с позиции регулятора фондового рынка. Для этого рынка усложнение работы с данным инструментом скорее минус, чем плюс. Акциз, по сути, — это налог на инвестиции. Если вход на рынок подразумевает уплату некой суммы еще до получения дохода, это лишний раз сдерживает инвестиции в Украину. Более того, при выходе из инвестиций возникают те же 1,5%. Таким образом, я, как представитель регулятора, могу сказать, что этот налог ухудшает инвестиционный климат Украины.

— Вы видите изменения на рынке из-за акциза?

— Если мы говорим, что фондовый рынок — это место, где встречаются владельцы капитала и потребители инвестиций, то изменения есть. Так как условия работы на этом рынке ухудшились, а конкретно возникли сложности для инвесторов, то, как следствие, рынок начал сужаться. Мы видим системный процесс ухода компаний с рынка. Причем речь идет не только о мелких, но и о крупных торговцах. Даже большие компании сворачивают деятельность в Украине. Многие уходят в реальный сектор, считая его более доходным и интересным.

— Есть мнение, что нельзя применять текущее определение биржевого курса в вопросах налогообложения.

— Я считаю, что существующий подход к определению биржевого курса является легитимным. Что касается его использования для целей налогообложения, то этот вопрос корректнее задать организации, которая принимает решение, соглашаться или нет с этой позицией. Этой нормой можно пользоваться за неимением другой; рынок же должен как-то жить.

— Зачем нужно было разрабатывать новый регламент курса?

— Это было пожелание Министерства доходов и сборов. Коллеги хотели несколько усложнить использование этого инструмента в процессе манипулирования ценами. Было также предложено определить срок, в течение которого биржевой курс может действовать для целей налогообложения, чего не было в первоначальной редакции документа комиссии.

— Будете ли предлагать налоговые изменения?

— Комиссия всегда выступала за стимулирующие меры на рынке ценных бумаг. Мы считаем несправедливым, когда разные инвестиционные инструменты — ценные бумаги, депозиты и недвижимость — по-разному облагаются налогом. Если человек владеет недвижимостью более трех лет, то налоговые последствия для него нулевые. Такая преференция для владельцев ценных бумаг отсутствует. Депозиты дают гарантированный доход до 25 %, но доходы не облагаются налогом. Это несправедливо. Это не стимулирует вкладывать деньги в экономику через инструменты фондового рынка. Мы активно обсуждаем унификацию подходов. Для краткосрочных операций должны быть одни подходы, например, для физических лиц — 15% с дохода от депозита, операций с ценными бумагами или недвижимостью в течение года. Если инвестиции сделаны на срок больше года, ставку можно снижать. Если же инвестициям больше трех лет — должна быть нулевая ставка, потому что деньги попали в экономику и стали ресурсом для ее развития.