Уже более полугода банковский рынок гудит о грядущей реформе Фонда гарантирования вкладов физлиц. Законопроекты о внесении изменений в законы «О Фонде гарантирования вкладов физических лиц» и «О банках и банковской деятельности», предполагающие упомянутую реформу, находятся на рассмотрении Комитета Верховной Рады по вопросам финансов и банковской деятельности. По информации «Эксперта», эти документы парламент намерен принять на ближайшей сессии. Чего ожидать от грядущей реформы, «Эксперту» рассказал директор-распорядитель Фонда гарантирования вкладов физлиц (ФГВФЛ) Василий Пасичник.

— Реформа фонда предусматривает передачу ему функций банковского надзора. Что это означает для банковской системы?

— Реформа предполагает работу с проблемными и неплатежеспособными банками: осуществление временного администрирования, ликвидацию и выведение с рынка. То есть фонд не станет осуществлять пруденциальный надзор — эта функция остается у Нацбанка. Согласно предлагаемым поправкам в Закон «О банках и банковской деятельности», с момента признания финучреждения проблемным за ним присматривает не только регулятор, но и ФГВФЛ. Если же НБУ приходит к заключению о неплатежеспособности банка, тогда он полностью переходит под контроль фонда. Мы вводим в банк временную администрацию и в течение месяца решаем его проблемы путем ликвидации, передачи здоровых активов и пассивов в другое действующее финучреждение или так называемый переходный банк.

— Что такое переходный банк?

— В некоторых странах действуют санационные или плохие банки, призванные почистить балансы действующих фининститутов. Когда я работал в НБУ, то настаивал на создании такого учреждения — оно не навредило бы нашей банковской системе. Потом мы совместно с Всемирным банком пришли к необходимости создания переходного, то есть хорошего банка. При такой схеме от проблемного финучреждения отделяется хорошая часть (здоровые активы, обязательства) и передается в новый банк, который регистрируют по упрощенной процедуре под его прежним названием. Такой переходный фининститут находится в управлении фонда до одного года, за это время мы обязаны продать его. Плохая часть проблемного банка ликвидируется.

— Чем неплатежеспособный банк отличается от проблемного?

— Согласно законопроекту о внесении изменений в Закон «О банках и банковской деятельности», проблемным считается банк, который допустил снижение размера регулятивного капитала или нормы адекватности капитала на десять процентов в течение отчетного месяца. А также банк, который не выполнял обязательства перед вкладчиками или другими кредиторами на протяжении пяти и более дней, нарушал законодательство о противодействии отмыванию денег или обнародованию отчетности, адекватно не управлял рисками, создавая угрозу для вкладчиков и других кредиторов. При наличии всех этих признаков НБУ начинает более интенсивно работать с банком. А фонд получает полную информацию об этом финучреждении и таким образом отслеживает ситуацию.

Неплатежеспособным считается финучреждение, которое в течение 180 дней после признания его проблемным не смогло привести свою деятельность в соответствие с требованиями законодательства; снизило размер регулятивного капитала или норматив адекватности капитала до трети минимального уровня; не выполнило десять процентов своих обязательств в течение десяти рабочих дней. Такой банк попадает под опеку нашего фонда.

— За 180 дней «проблемности» собственники банка могут спокойно вывести все активы…

— Да, но и Нацбанк за 180 дней в состоянии применить весь существующий у него арсенал мер воздействия!

— После того как НБУ передаст вам неплатежеспособный банк, как долго вы можете решать, что с ним делать?

— Закон отводит нам три месяца на временное администрирование. На протяжении месяца фонд должен представить план действий — будет ли он ликвидировать этот фининститут, создавать переходный банк или передавать его активы и пассивы.

До того как нам передадут неплатежеспособное учреждение, мы можем параллельно с НБУ наблюдать за ним на этапе, когда оно еще именуется проблемным. Если этого не делать, потом вряд ли можно за месяц разобраться в ситуации в банке и определиться по поводу его судьбы.

Мне близок опыт России. Там, когда Агентство по страхованию вкладов берет под свой контроль неплатежеспособный банк, специальное подразделение этой госкорпорации занимается расследованием причин банкротства финучреждения. Во-первых, оно через суды признает недействительными те соглашения, которые стали причиной падения банка. Во-вторых, выявляет конкретных лиц, причастных к этому, и через правоохранительные органы занимается их преследованием.

— Это уже предусмотрено законопроектом?

— Нет. Но действующий закон о банках разрешает временным администраторам и ликвидаторам признавать недействительными все соглашения финучреждения, которые, на их взгляд, нанесли ему ущерб. Так что сегодня никто не запрещает временным администраторам и ликвидаторам обращаться в правоохранительные органы в случае обнаружения признаков преступления. Другое дело, что расследования по таким делам длятся очень долго.

В поисках кадров

— Во время кризиса почти все банки, в которые была введена временная администрация, пошли на ликвидацию. Почему так?

— Три национализированных финучреждения, а также банки «Национальный кредит», «Владимирский», «Столица», «Західінкомбанк», Инпромбанк, Проминвестбанк, Диалогбанк вернулись к нормальной работе. Проблема в том, что в Украине мало антикризисных менеджеров, которые способны управлять банком в стрессовых ситуациях. Таких людей нужно растить, заинтересовывать, чтобы они ощущали ценность своей работы.

Я знаю: банкиры сомневаются в том, что квалифицированные специалисты захотят работать в нашем фонде и заниматься проблемными банками. Да, пойти на работу в нашу структуру — риск. Если ты соглашаешься на это, то на какое-то время выпадаешь из круга банкиров. У квалифицированных банкиров есть определенные амбиции. К тому же они хотят работать не год или два. А работа временного администратора или ликвидатора не может быть постоянной.

— Вы уже пробовали привлекать квалифицированных специалистов для работы в фонде?

— Нет. До принятия поправок в законодательство у нас нет оснований для этого. Но у меня уже есть список людей, которые готовы работать. И, поверьте, это не наихудшие банкиры. Это бывшие председатели и заместители председателей правлений. Думаю, на первых порах мы сможем привлечь человек десять.

— Когда ожидается принятие упомянутых законопроектов?

— Мы рассчитывали, что это произойдет в 2010 году, но, к сожалению, документ еще даже не передан в Верховную Раду.

С банков — по нитке

— Активы фонда составляют 3,36 миллиарда гривен, что сопоставимо с портфелем розничных депозитов среднего банка. Как можно увеличить ресурсную базу фонда?

— Ресурсная база увеличивается за счет регулярных взносов участников ФГВФЛ. Это основной источник дохода. Второй источник — доходы от инвестиций. Закон дает нам право вкладывать свободные деньги в государственные ценные бумаги, что мы и делаем. Если говорить о взносах, то они составляют ежегодно около 900 миллионов гривен. На инвестициях фонд зарабатывает примерно 300 миллионов гривен в год. Кроме этого, мы получаем проценты, которые начисляются регулятором на остаток оперативного резерва.

До 2009 года еще одним источником дохода ФГВФЛ были отчисления от превышения доходов над расходами НБУ, которые транзитом проходили через госбюджет. Фонд дважды получал по миллиарду гривен. Однако в 2009-м эта норма закона о Нацбанке была отменена.

Закон «О Фонде гарантирования вкладов физических лиц» дает нам право на получение кредитов от правительства. Мы ежегодно подаем заявку в Минфин о наших потребностях (по закону они вычисляются как десятикратный размер регулярных взносов, перечисленных фондом за первое полугодие). И хотя мы подали заявку в прошлом году, в проект бюджета она не попала.

— Банкиры считают, что фонд должен зависеть только от отчислений финучреждений. Причем чем рискованнее банк, тем больший взнос он должен платить.

— Я с этим согласен. Мы не говорим, что за счет бюджета фонд будут докапитализировать, но считаем, что в случае острой необходимости государство могло бы его прокредитовать. В Украине 36 банков, в которых вклады населения превышают миллиард гривен, из них пять финучреждений имеют депозиты более чем на пять миллиардов гривен. Если вдруг с одним из этих пяти банков что-то случится, фонд не осилит такую нагрузку. Поэтому у нас должна быть возможность взять деньги в долг либо у правительства, либо у центробанка.

Банкиры сейчас справедливо поднимают вопрос внедрения дифференцированной ставки регулярных взносов в фонд, которая должна базироваться на системе рисков. Подобная система существует в Казахстане с 2007 года. Правда, трудно сказать, насколько она эффективна: за весь этот период выплаты были осуществлены по трем банкам. А в Украине во время кризиса 26 банков прошло через временную администрацию, нашими «клиентами» сейчас являются 15 банков.

В мировой практике есть системы гарантирования вкладов (например, в Великобритании), которые предполагают перечисление средств банков не до, а после наступления страхового случая. Думаю, в наших условиях существующая система аккумуляции денег до наступления страхового случая наиболее адекватна. После наступления страхового случая довольно трудно быстро выбить эти средства.

— Некоторые эксперты считают, что система финансирования ex ante наоборот развращает вкладчиков — они знают о существовании Фонда гарантирования вкладов, но несут деньги в сомнительные маленькие банки, которые сулят большие проценты по депозитам.

— Многие страны считают, что система гарантирования вкладов не должна стопроцентно гарантировать вклады, потому что люди должны взвешивать свои риски. Действующая в нашей стране система гарантирования покрывает 99,4 процента вкладов. Для сравнения: в России и Казахстане этот показатель составляет 99,7 и 99,8 процента соответственно. Так что у нас не все деньги возмещаются. Люди это знают, и некоторые из них распределяют свои сбережения по разным банкам, в чем проявляются отдельные элементы диверсификации рисков населением. Но вкладчики должны быть уверены в том, что деньги им вернут, — без этого банковская система не может существовать.

— Во многих странах такие фонды общие для всех фининститутов (банков, кредитных союзов, страховщиков). Применима ли подобная система гарантирования к Украине?

— В мире существуют разные системы гарантирования. Базельский комитет и Международная ассоциация страховщиков депозитов сформировали 18 принципов. Согласно одному из них, каждая страна должна строить свою систему гарантирования, исходя из конкретных условий функционирования банковской системы. По действующей системе гарантирования Украина работает уже 12 лет. Эта система существует на средства банков. И дай Бог, чтобы фонд справился с теми задачами, которые стоят перед банковской системой. К тому же страховщики и кредитные союзы сейчас активно работают над тем, чтобы создать свои собственные системы гарантирования.

Банковская дифференциация

— Можно ли у нас внедрить дифференцированную ставку регулярных взносов?

— Подобная система существует в США, Канаде, Турции. Мы также работаем в этом направлении. Несправедливо, что основными донорами системы являются банки, которые вряд ли станут банкротами. А финучреждения, создающие проблемы и себе и людям, платят несправедливые проценты по отношению к рисковости своей деятельности, выезжают на их шее.

Должна существовать система показателей, влияющих на формирование суммы взноса. Это показатели, которые характеризуют динамику финансового состояния банка. Чем меньше сумма баллов, тем больше должен платить банк. Правда, очень важно иметь квалифицированных специалистов, способных правильно проанализировать динамику финансового состояния банка и задолго до наступления кризиса заметить риски. Фонд также должен получать всю необходимую информацию от НБУ о финансовом состоянии того или иного банка. Сегодня нам предоставляют лишь месячные балансы, и то с опозданием.

— Как вы отслеживаете финансовое состояние своих участников и принимаете решение, кого исключать?

— Обмениваемся с регулятором информацией, но он предоставляет не так уж много данных. Например, нам сообщают, что банк нарушил норматив Н2 или Н3, или к такому банку применили соответствующие меры воздействия. Законопроект предусматривает расширенный обмен информацией с НБУ. Чтобы мы не просто получали данные о том, что банк нарушил такой-то норматив, но и о том, какова динамика этого нарушения.

Какие меры мы применяем сегодня? Переводим финучреждения во временные участники, исключаем их из фонда и можем просить НБУ применить меры влияния к тому или другому банку. Хотя стараемся не размахивать булавой и не пугать людей — кризис показал, что перевод в разряд временных участников воспринимается очень болезненно, выстраиваются огромные очереди желающих забрать деньги. Прежде, чем перевести банк во временные участники, мы смотрим на динамику его депозитов. Например, если в нем из месяца в месяц всё меньше и меньше денег физлиц, то не спешим. Другое дело, когда дела в банке плохи, а он начинает наращивать вклады. В этом случае мы должны поставить ему заслон.

— Нужно ли включать Ощадбанк в общую систему гарантирования вкладов?

— На мой взгляд, в этом нет необходимости. Вклады Ощадбанка гарантируются государством, хотя соответствующие суммы и не закладываются в бюджет. Сегодня Ощадбанк — один из самых капитализированных банков. Государство гарантирует вклады путем его надлежащей капитализации.