Можно ли прожить ведомству на 50 млн грн в год, и что с этим делать. StockWorld.com.ua уже поднимал вопрос государственного финансирования регуляторов финансового сектора, в частности, НКЦБФР (Национальной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку) – в последнее время он активно обсуждается в аспекте самофинансирования. Напомним, что в последнее время государственные ассигнования для Комиссии составили около 50 млн грн в год, что ничтожно мало (хотя, пожалуй, суммы бюджетных поступлений никогда не были достаточными). Кто-то видит именно в этом (в другом подходе к бюджетированию) спасение, другие же считают, что мегарегулятор, как говорится, «в помощь», третьи убеждены, что НКЦБФР вообще нужно упразднить. Посмотрим, каких мнений больше?

Не будем скрывать, к подготовке данного материала нас подтолкнул Алексей Сухоруков, управляющий партнер ИГ «Универ», своей публикацией в Facebook, лейтмотивом которой было «проедание» Комиссией денег налогоплательщиков.

Сухоруков о бюджете (15 ноября в 0:42)

А давайте все-таки дадим НКЦБФР все полномочия, которые она хочет.

Роль фондового рынка в экономике и сейчас уже - нематериальна. И чем больше полномочий будет у регулятора - тем меньше будет рынок, а значит скорее всем уже станет очевидно, что (и сейчас) нет никакой экономической целесообразности для такого изчезающе мелкого рынка иметь целого отдельного регулятора.

Ну серьезно, весь объем торгов, если не брать ОВГЗ, уже, наверное, меньше чем бюджет на содержание НКЦБФР. И ближайшие 2-3 года этот объем будет ожидаемо сокращаться и без новых полномочий.

Регистрацию выпусков корпоративных бумаг можно будет делегировать центральному депозитарию, а лицензирование с надзором - паре компактных департаментов, например, в Минфине.

То, чем два десятка лет занимается Комиссия - это бессмысленная и унылая трата денег налогоплательщиков.

Журналисты, давайте посчитаем, сколько было потрачено бюджетных денег за все время существования Комиссии! Кто-то скажет, что результат этих расходов - нулевой. Но на самом деле он - отрицательный. Каждый бездарно прожитый год все глубже и глубже дискредитирует саму идею "трансформации сбережений в инвестиции".

Депутаты, голосуйте за 3498 с неограниченными полномочиями НКЦБФР!

И поржем, и денег бюджету сэкономим.

Наша редакция обратилась за данными о финансировании регулятора непосредственно в сам регулятор и, исходя из ответа НКЦБФР, финансированием это можно назвать с большой натяжкой: в 2012-ом году объем поступлений составил 43,6 млн грн, в 2013-ом – 44,7 млн грн, в 2014-ом – 47,6 млн грн, в прошлом – 42,2 млн грн, в текущем – 52,5 млн грн, а в следующем планируется почти 87 млн грн.

И сказать, что это вызывает ряд трудностей, рисков – ничего не сказать.

«Безусловно, это, прежде всего, коррупционные риски. Одно дело, когда сотрудник регулятора может обеспечить себя на каком-то, пусть даже минимальном, уровне, и перед ним возникает дилемма – воспользоваться ли своим служебным положением для незаконного обогащения. Совершенно другое дело, когда он вынужден искать или создавать коррупционные возможности, потому что его заработная плата не позволяет содержать себя, а там более свою семью. На втором месте – материально-техническое обеспечение», – рассуждает Евгений Воропаев, экс-Член НКЦБФР.

С ним соглашается Виктория Страхова, менеджер проектов позитивных изменений финсектора Национального совета реформ, добавляя еще другие негативные последствия недостаточного финансирования: «По моему мнению, низкие зарплаты провоцируют, в первую очередь, низкую мотивацию сотрудников, что сказывается на эффективности регулирования, и также несет в себе коррупционные риски. Отдельный фактор – ненадлежащее финансирование материально-технического обеспечения. Комиссия должна обладать хорошим технологическим оснащением, которое бы позволило ей стать больше аналитическим центром, с автоматизированной системой контроля за рынком, нежели складом документов, как сейчас».

Немного в ином направлении смотрит Сергей Антонов, член совета АУФТ (Ассоциации «Украинские фондовые торговцы»): «Проблема с финансированием возникает из-за того, что регулятор занимается тем, чего хочется ему, а не тем, что нужно рынку. Как иначе сказать при отсутствии какого-либо плана, реально согласованного с участниками рынка?». Антонов высказывает мнение, что тратятся бюджетные деньги на разработку бессистемных законопроектов по увеличению полномочий самой же комиссии, продуцируются внезаконные решения комиссии, приводя в пример Положение о фиктивности. Также он добавляет, что десятки сотрудников сочиняют акты о правонарушениям по сомнительным поводам, и еще значительное число сотрудников не вылазит из судов – и уже не только с участниками рынка, а и с Минюстом. «При этом НКЦБФР настойчиво продолжает регулировать более трех тысяч ЧАО, хотя в какой стране Евросоюза регулятор фондового рынка регулирует непубличные компании? Похоже, что весьма значительные средства руководство НКЦБФР тратит на само-PR. Опять задумали создать систему мониторинга фондового рынка, хотя она уже есть! Уберите всю эту псевдодеятельность – и денег хватит!», – добавляет представитель СРО.

Алексей Сухоруков, в свою очередь, сравнивает регулятора фондового рынка с вахтером, дополняя: «Текущие объемы рынка не прокормят и вахтера, не говоря уже о замене его на того, кто способен что-то развивать. Можно, конечно, ввести налог на активы – и драть с собственников процент от стоимости принадлежащих им ценных бумаг, но это лишь усугубит ситуацию – деньги будут быстрее бежать в доллар, в оффшор, к черту на рога, лишь бы свалить из «кислотной» юрисдикции, которая от такого налога станет еще хуже. А если вахтер жалуется, что он сильно устает и зарплата не соответствует его функциям, то, может, пересмотреть функции и перевести его на полставки?».

Он солидарен с Антоновым насчет того, что не менее 50 % работы, которую делает НКЦБФР, никому не нужна. «Например, Комиссия следит за тем, чтобы ЧАО, принадлежашее одному акционеру, вовремя публиковало (платные!) объявления в бумажных СМИ. Ее сотрудники тратят время на то, чтобы проверять, внес ли сертифицированный специалист данные в никому-не-нужную базу. Комиссионеры занимаются выписыванием штрафов за якобы манипулирование по мизерным сделкам, которые даже не изменили биржевого курса, от которых никто не пострадал и на которых никто не мог бы получить никакой заметной прибыли даже теоретически. После этого их юристы вынуждены бегать по судам, доказывая, что это злостное нарушение буквы закона. Все это – ИБД (имитация бурной деятельности), которая длится десятками лет, но которая вполне устраивает тех, кто распоряжается государственным бюджетом».

Абстрагируясь от функционала НКЦБФР (как-никак, но он определен на уровне указа Президента), вернемся к теме изменения модели финансирования регулятора, которая не только муссируется, но и предлагается на законодательном уровне.

Виктория Страхова полагает, что, исходя из текущего состояния рынка модель финансирования должна быть смешанной: «частично из бюджета, частично с участников рынка. Платежи с участников рынка в такой модели также предполагались бы двух видов. Небольшая часть – фиксированные: плата за получение лицензий, регистрацию проспектов и т. п., и часть – определяемая по формуле – согласно финансового результата поднадзорных субъектов. По моему мнению, это позволит внести определенную логику: чем эффективнее регулятор позаботился о развитии рынка, тем лучше финансовый результат самих участников рынка, и тем больше платежи в фонд финансирования Комиссии».

Развивая идею о самофинансировании, Евгений Воропаев уточняет, что она имеет право на жизнь, но, на его взгляд, «она должна реализовываться в связке с идеей об институциональной независимости регулятора. При этом, начинать реализовывать эту идею нужно с изменения процедуры назначения Главы и членов Комиссии, сделать ее прозрачной и конкурентной. Если регулятор может финансироваться за счет рынка, то и рынок должен иметь больше возможностей по участию в работе регулятора, влиянию на его политику. В этом плане очень показателен недавно принятый закон о НКРЭКП, который предусматривает назначение членов на открытых конкурсных началах».

Кроме того, как известно, в последнее время многие эксперты предлагают по пути созданию мега-регулятора финансового рынка – на базе Национального банка Украины. Первый шаг к этому уже сделан – идет работа по ликвидации Нацкомфинуслуг и разделения ее функций между НБУ и НКЦБФР. Существуют мнения, что это улучшит ситуацию с финансированием регулятора фондового рынка, хотя, есть и те, кто считает, что эту сферу проще отдать «в управление» Центробанку.

Сергей Антонов в этом плане непреклонен и краток: «В условиях Украины мегарегулятором должен стать центральный банк».

Больше развил эту мысль в комментарии для SW бывший Член Комиссии господин Воропаев: «С одной стороны, на мой взгляд, с учетом сегодняшнего состояния рынка для его регулирования хватило бы и одного департамента в структуре НБУ. С другой стороны, в наших условиях передача НБУ регулирования фондового рынка неизбежно будет означать превалирование денежно-кредитных инструментов над инструментами рынка ценных бумаг. Для бизнеса это будет означать сужение возможностей для свободного перераспределения капитала. Поэтому я, скорее, противник передачи функции регулирования фондового рынка Центробанку, тем более в целях сокращения бюджетных расходов. Бюджет НКЦБФР всегда был невелик, поэтому с точки зрения бюджетной экономии ликвидация Комиссии – это капля в море».

Виктория Страхова также не считает создание мега-регулятора панацеей: «С целью оптимизации структуры и снятия «клубка (не)разрешимых противоречий» можно, конечно, создать мегарегулятор, но боюсь, импульса развития фондовому рынку не придаст».

Подобной позиции придерживается и Алексей Сухоруков: «Я негативно отношусь к идее мегарегулятора, он задушит остатки крошечного рынка. Когда в адекватной организации не хватает денег, то она, в первую очередь, увольняет ненужных людей и сокращает малополезные направления. В НКЦБФР нужно сокращать бюрократию, избавляясь от пустой траты бюджетных денег, а не увеличивать расходы. Экономика не заметит, если сократить и 100 % персонала регулятора. Большую часть сравнительно полезных функций можно делегировать «хозрасчетным» организациям. Например, регистрацией выпусков ЦБ мог бы заниматься депозитарий, сертифицировать специалистов могли бы так называемые СРО и т.п. Качество рынка, от этого бы, мягко говоря, не ухудшилось».

... Мы все постоянно слышим, как участники рынка, равно как и сама Комиссия, постоянно говорят о мизерных объемах торгов, о катастрофическом снижении ликвидных инструментов. Так же не стихают разговоры о непонимании государством и органами власти места и роли фондового рынка в финансовой системе координат. Возникает вопрос: имеет ли смысл в принципе государству финансировать тот сегмент, который не существенен по объему, равно как и не понятен его функционал? Ответить на него очень бы хотелось словами Виктории Страховой: «А непонимание государством роли фондового рынка – да, обидно, но это не повод опускать руки. Свет в конце тоннеля есть, хоть тоннель этот пока все такой ж длинный».