Директор фондовой биржи «Перспектива» – о прибыльности, доступных инструментах и конфликте с регулятором.

Обойдясь без традиционных слов о подведении итогов года на фондовом рынке, наша редакция представляет интервью с руководителем одной из крупнейших и резонансных биржевых площадок в Украине. С одной стороны, «Перспектива» – лидер по объему торгов, с другой – ее часто упоминают, говоря о торговле ценными бумагами с признаками фиктивности. Станислав Шишков – о бирже как бизнесе, судах с НКЦБФР (Национальной комиссией по ценным бумагам и фондовому рынку), сокращении пула инструментов вследствие регуляторных реформ и прочем.

StockWorld.com.ua: Станислав, последние итоги торгов на украинских биржах нельзя назвать сверхоптимистичными для «Перспективы». Если еще в начале года доля биржи составляла порядка 90 %, то сейчас – около 50 %. Часть рынка отвоевывают конкуренты из ПФТС. С чем связана сдача позиций?

Станислав Шишков: На самом деле доля около 90 % была только в январе, что в какой-то мере было связано с лицензионными трудностями у коллег с ПФТС, но трудности, слава Богу, достаточно быстро разрешились. В целом по 2016 году мы, думается, выходим на долю около 55%. Безусловно, это меньше доли в 77%, достигнутой в 2015 году, но вряд ли это можно рассматривать как «сдачу позиций». ПФТС традиционно сильна в развитии долгового рынка, и наличие такого уважаемого конкурента дает нам лишние поводы к собственному развитию. По сути, уже который год продолжается борьба за биржевой сегмент гособлигаций. Он тоже находится не в лучшем своем состоянии, но хоть листинговая «реформа» не коснулась ОВГЗ.

В целом клиентская база на ПФТС и «Перспективе» в значительной мере совпадает. Многие участники рынка осознанно проводят операции на обеих площадках сразу и совершенно не против наличия альтернативных возможностей – с точки зрения ценовых ориентиров, на случай каких-то форс-мажоров, да и просто по привычке.

SW: Как известно, бОльшую удельную долю в обороте на «Перспективе» занимают ОВГЗ. Давайте смоделируем ситуацию: ОВГЗ пропали / стали вне закона / и пр. Чем тогда будет торговать биржа?

СШ: Биржа всегда будет организовывать торги тем, что интересно участникам торгов. Действительно, регуляторные новации порой вносят свои коррективы в пожелания инвесторов, эмитентов и посредников. Но что-то все равно должно остаться. Чем ни организовывай торги – базовые принципы остаются одинаковыми: удобство, гарантии, технологичность, качественное ПО, консультационная поддержка, надежность, адекватная стоимость услуг.

SW: Давайте рассмотрим вопрос прибыльности площадки. По недавним данным, «Перспектива» сократила прибыль в 259 раз до 2 тысяч гривен по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (518 тысяч гривен). За счет чего такой спад? К сожалению, цифры не слишком велики. За счет чего биржа функционирует?

СШ: Знаете, есть своя прелесть в таких вот «пограничных» цифрах. Глядишь, получим мы в следующем отчетном периоде тысяч сто прибыли, и можно смело трубить о росте прибыли в 50 раз!

А если серьезно, то прибыль сократилась вполне объективно – за счет сокращения операционных доходов. И это, к сожалению, общий тренд для национального биржевого рынка. Большинство бирж операционно и/или финансово нерентабельны, или балансируют на грани рентабельности. Совокупный чистый убыток девяти бирж за девять месяцев – 4,4 млн грн, операционный убыток – 12,1 млн грн. Да и трудно ожидать иного в условиях резкого сужения клиентской базы.

На биржах наблюдается сокращение количества членов, эмитентов, инструментов (особенно листинговых). Более того, растут требования к всестороннему контролю участников рынка, фактически переложенные на биржи, несмотря на несопоставимые с регулятором информационные и надзорные возможности. За счет обеих этих тенденций удельные затраты (финансовые и временнЫе) на допуск и обслуживание каждого эмитента или члена биржи, естественно, растут. Даже несмотря на максимальную автоматизацию и стандартизацию контрольных функций.

При этом биржи, в отличие от субъектов инфраструктуры клиринга и расчетов, не являются безальтернативными, а потому не могут, ссылаясь на экономическую целесообразность, поднять тарифы эквивалентно инфляции. Да, наверное, это и не изменило бы принципиально ситуацию, так как может повлечь не столько рост доходов, сколько очередной виток исхода участников рынка, которые уже никому ни за какие услуги ничего не заплатят.

Мы вполне отдаем себе в этом отчет, поэтому делаем, что можем – сокращаем расходы. Оптимизируем персонал – благо, товарная биржа «Перспектива-Коммодити», которая работает на сходном технологическом базисе, сейчас довольно интенсивно развивается, и это создает возможности для ротации сотрудников в рамках группы компаний. К слову, объем операций на этой товарной бирже с начала года – под 4 млрд грн, т.е. больше, чем на «Украинской бирже». Возвращение основного офиса в Днепр тоже в какой-то мере имело целью экономию. Сильно помогает автоматизация и оптимизация бизнес-процессов, электронный документооборот, прогнозируемость и адекватность стоимости ИТ-сопровождения. В общем, стараемся жить по средствам.

SW: Не так давно другие украинские биржи заявили о работе т.н. «альтернативных» инструментов – информационных возможностей торговых систем, аукционов. Планирует ли «Перспектива» внедрять нечто подобное?

СШ: Это, наверное, не столько инструмент, сколько попытки бирж хоть как-то сгладить для эмитентов и инвесторов последствия текущей политики дестимуляции рынка капитала.

Понятно, что если множество компаний воспользовались первой же возможностью, чтобы сбежать из статуса публичных в формат ЧАО, то нужны механизмы аукционов для торгов их бумагами. Конечно же, на всех технологичных биржах такие механизмы уже внедрены, и просто нужно напомнить об этом инвесторам.

Понятно, что есть определенный спрос на сервисы заключения сделок, аналогичные биржевым, но без избыточных строгостей, по возможности, без рисков попасть под критерии манипулирования, возможно, с инструментами, не относящимися к традиционным для бирж. Мы работаем в этом направлении. Но участники рынка привыкли не только к удобному биржевому формату автоматического заключения договоров, но и к удобным и надежным расчетам, а возможностей проводить расчеты по внебиржевым сделкам в таком формате централизованно пока нет. Надеюсь, по мере реальной, а не надуманной имплементации требований евродиректив, по мере расширения сервисов инфраструктуры клиринга и расчетов, возможностей для инвесторов станет больше.

SW: В каком состоянии сегодня дискуссия с регулятором, поднятая еще в прошлом году относительно заявлений Тимура Хромаева, Главы НКЦБФР, о том, что «Биржа «Перспектива»– не фиктивный эмитент, но ее ценные бумаги полностью отвечают признакам фиктивности»?

СШ: Уже сама фраза – не слишком удачна, поскольку признаки фиктивности устанавливает именно НКЦБФР, и кому как не регулятору лучше знать, что эти признаки устанавливаются именно по отношению к эмитенту, а не к ценным бумагам?

Как бы то ни было, судимся – и по поводу временной остановки обращения акций биржи, и по поводу защиты репутации. Процессы эти небыстрые, с апелляциями, порой неочевидные по подсудности, и вообще не самое приятное дело – вступать в судебные споры с госорганом, тем более, регулятором. Но приходится. По крайней мере, нам хоть с Минюстом судиться не нужно – а то сейчас креатива на рынке хватает.

Сейчас акции биржи могут свободно обращаться, но, как и акции остальных бирж и, собственно, как украинские акции в целом, вряд ли могут характеризоваться как особо ликвидные. Тем более, что акции бирж еще более ущербны, чем акции прочих акционерных обществ, ведь дивиденды по ним акционерам получить не получится. Мы, конечно, в Европу движемся, но во многом пока от ее правовой базы далеки.

Что касается борьбы с фиктивностью вообще, то многих, особенно тех, кто оперирует почти исключительно долговыми инструментами, вся эта активность пока так толком и не затронула. Хотя, конечно, опережающее новую редакцию нормативки правоприменение, многочисленные оспаривания решений регулятора в судах, а потом и вовсе отмена госрегистрации Положения о признаках фиктивности, наверняка, посеяли в головах участников рынка многочисленные сомнения. Теперь ждем результатов очередных новаций.

Но в целом уже сейчас можно констатировать, что пара десятков признанных фиктивными эмитентов и сотня приостановленных (нередко – ненадолго) выпусков явно не перевешивают по значимости 235 безвременно ушедших из публичности акционерных обществ.

В любом случае, доступных инструментов по итогам листинговой «реформы» и «очищения рынка» объективно стало меньше. Наверное, активы ряда институциональных инвесторов стали «почище», но вот будут ли они достаточно диверсифицированы, и много ли останется таких инвесторов? Поживем – увидим. Пока что тенденции гнетущие. Если численность торговцев и депозитарных учреждений сокращалась и раньше, а сейчас лишь ускорила темпы падения, то за 2015 - 2016 годы на 13 % сократилось и количество КУА. За два года рынок покинули более полутора сотен торговцев, семь десятков депозитарных учреждений и под пять десятков КУА. Вряд ли в результате сократилась стоимость услуг для конечного инвестора.

Вторую часть интервью – о конфликте вокруг Корпоративного негосударственного пенсионного фонда Национального банка Украины (КНПФ НБУ), подведении итогов года и планах на следующий период – читайте в ближайшее время на StockWorld.com.ua.